Волчий пасынок - путь к сухому морю - Страница 2

У выхода из шатра Табиба поджидал воин-онокгол в легких пластинчатых доспехах и округлом, отсвечивающем медью шлеме.

- Где? - кратко спросил начальник караванной стражи.

Онокгол молча вытянул руку и указал направление.

- Идем.

Быстро двигаясь, мужчины пересекли погруженный в предрассветную - самую крепкую - дрему караван и вышли на окраину лагеря, где выставленные на ночь дозорные, двое невысоких, но плотных, крепко скроенных добальтарцев с морщинистыми треугольными лицами, внимательно стерегли каждое движение спустившегося с холмов незваного гостя. Один из добальтарцев держал чужака под прицелом вполовину натянутого сборного рогового лука, у другого наготове было любимое в Добальтарском мальберате хвостатое копье - короткое, с утяжеленными свинцовыми грузилами кисточками-хвостами из конского волоса и широким кинжалоподобным наконечником. Он держал его в правой руке, левой выставив вперед жарко пылающий факел.

- Где Улук и Хон? - спросил Табиб Осане.

- Обследуют холмы, чтобы убедится, что он действительно один, как говорит и поблизости не прячется целая орда степняков, Осане-тан. - ответил добальтарский воин с луком, не сводя цепких глаз с незнакомца. - Видимой опасности нет, поэтому мы не решились тревожить весь караван. Вчерашний переход был долгим и тяжелым.

Начальник охраны одобрительно кивнул и переключил свое внимание на "гостя".

Это был молодой человек, рослый и прекрасно сложенный. Его длинные черные волосы были перехвачены на затылке тонким кожаным ремешком. Серые, отливающие холодным стальным блеском глаза смотрели твердо и спокойно. Тонкие, слегка поджатые губы придавали бледному, несмотря на следы загара, лицу подчеркнуто беспристрастное выражение. Широкие, выдающие недюжинную физическую силу плечи и выпуклую грудь обтягивала короткая, поношенная шнурованная куртка из черной кожи, с высоким стоячим воротником. Под курткой зоркий, наметанный в таких делах, глаз Осане различил очертания кольчуги. Кроме того, что-то топорщилось за пазухой черноволосого. Табиб не стал пытаться угадать, что это было : случится надобность - он узнает все, что потребуется. Левое предплечье незнакомца охватывал длинный металлический браслет-наруч, поверх которого, с внешней стороны, были пристегнуты замшевые ножны, в которые был вдет длинный и тонкий стилет. Такие же ножны были пристегнуты к правому предплечью юноши. За толстым кожаным поясом черноволосого торчал широкий и длинный кинжал в ножнах из черного дерева, скрепленных серебряными скобками. На ногах были просторные штаны из серой замши и мягкие кожаные сапоги. Цепкий взгляд начальника охраны каравана не упустил и такой мелочи, как тонкая золотая цепочка, краешек которой проглядывал из-под воротничка и тонкий серебряный перстень в виде волчьей головы с маленькими аметистами вместо глаз.

Но сильнее всего для Табиба Осане бросался в глаза меч незнакомца. Вернее не столько само оружие - не особо длинный, чуть изогнутый и узкий, словно у заморской рапиры, клинок с маленькой округлой гардой, вдетый в точно такие же ножны, как и у кинжала сколько странная манера "гостя" носить его : не на боку, а за спиной, но не так, как свои мечи носят воины земель, лежащих на севере, рукоятью вверх над левым, либо правым плечом - наоборот, вверх смотрело острие, рукоять же под углом опускалась вниз. Ножны меча оставались в таком положении, будучи специальными клепками пристегнутыми не только к поясу, но и к ремням, накрест охватывающим торс черноволосого поверх куртки.

Что-то смутное, какое-то неясное воспоминание колыхнулось в голове пожилого караванщика. Он даже наморщил лоб, но так и не сумел ухватить проскользнувшую в сознании полуоформившуюся мысль.

Незнакомец не пытался первым заговорить с Табибом. Спокойный и собранный, он терпеливо ждал, когда начальник караванной стражи сам обратится к нему.

- Кто ты? Откуда? - по-деловому спросил Осане, прекратив рассматривать чужеземца. - Есть ли с тобой другие? Отвечай.

- Я - Гай Канна. - ровным, бесстрастным голосом с сильным уранийским акцентом ответил незнакомец. - Пришел сюда из Коричневых Песков. Я один.

Рука Табиба Осане помимо воли потянулась к рукояти меча. Такой откровенной и наглой лжи, если только это не было прямым издевательством, ему еще слышать не приходилось!

- Пришел из Коричневых Песков, говоришь? Один?

Назвавшийся Гаем холодно кивнул.

- Клянусь огнерожим Азусом! Держишь меня за дурака, парень?! Демоны, Танцующие В Песках никого не выпускают из своих владений... с плотью на костях, во всяком случае. Чем ты докажешь, что не лжешь?

- Я жив. - просто ответил Гай Канна.

- Со стрелой в черепе он был бы менее подозрителен. - хмыкнул добальтарский воин с луком в руках.

- Молчи. - властно приказал Табиб. - Я говорю.

- Он лжет. - убежденно сказал онокгол, приведший Осане к чужеземцу. - И не только в том, что вышел живым из Коричневых Песков. Посмотри на него, хозяин! С собой нет ни воды, ни пищи, а ближайшая остановка, где можно хотя бы увидеть воду - в четырех днях пути езды верхом. Лошади у него тоже нет, меж тем на сапогах и одежде не видно следов долгого путешествия пешком. Ставлю свое месячное жалование против медной монеты, что где-то за холмами укрылось не менее сотни его дружков кагасов, или может еще хуже даффов, дери их Хогон! Нужно будить лагерь, Осане-тан!

- Ты проспорил свое жалование. - хмуро заметил добальтарец, вооруженный копьем. - Вон на вершине холма Улук и Хон. Они подают знак - все спокойно. Значит, чужак, откуда бы он ни приперся, хоть из Преисподней! пришел один.